Неточные совпадения
Детей у него было четверо и всё сыновья —
дядя любил мудреные имена, и потому сыновья назывались: Ревокат, Феогност, Селевк и Помпей — были тоже придавлены и испуганы, по крайней мере, в присутствии отца, у которого на лице, казалось, было написано: «А вот я тебя сейчас прокляну!» Когда я зазнал их, это были уже
взрослые юноши, из которых двое посещали университет, а остальные кончали гимназию.
А Саша
дяди Якова мог обо всем говорить много и солидно, как
взрослый. Узнав, что я желаю заняться ремеслом красильщика, он посоветовал мне взять из шкапа белую праздничную скатерть и окрасить ее в синий цвет.
Дядя весь вскинулся, вытянулся, прикрыл глаза и заиграл медленнее; Цыганок на минуту остановился и, подскочив, пошел вприсядку кругом бабушки, а она плыла по полу бесшумно, как по воздуху, разводя руками, подняв брови, глядя куда-то вдаль темными глазами. Мне она показалась смешной, я фыркнул; мастер строго погрозил мне пальцем, и все
взрослые посмотрели в мою сторону неодобрительно.
С этим он сам и все, сколько здесь было
взрослых и детей, бар и холопей, все мы сразу перекрестились. И тому было время. Не успели мы опустить наши руки, как широко растворились двери и вошел, с палочкой в руке,
дядя. Его сопровождали две его любимые борзые собаки и камердинер Жюстин. Последний нес за ним на серебряной тарелке его белый фуляр и круглую табакерку с портретом Павла Первого.
Даже при обыкновенном книжном чтении я целиком входил в психику изображаемого лица и — поверите ли? — уже
взрослый, горькими слезами плакал над «Хижиной
дяди Тома».
— Нам все смешно, нам все решительно смешно! — вдруг вскипятился
дядя, враждебно глядя на Наташу. — Здороваться и прощаться — это предрассудок; вести себя, как прилично
взрослой девушке, — предрассудок… А вот начитаться разных книжонок и без критики, без рассуждения поступать по ним — это не предрассудок! Это идейно и благородно.
— Зачем это нужно? — изумленно спросил
дядя и юмористически поднял брови. — Нет,
взрослым девицам вовсе не подобает ходить с распущенными волосами! — сказал он, качая головой.
Три из них, Александра, Варвара и Надежда, были уже
взрослыми девушками, когда, по вызову
дяди, прибыли в Петербург, лишь младшей, Кате, шел в то время двенадцатый год.